Роман-эпопея Л. Н. Толстого "Война и мир" явилась своеобразным итогом, синтезом авторских исследований русского национального характера, проявляющегося с одинаковой силой в будничной жизни и в годы великих исторических перемен, во время военных поражений и побед. До "Войны и мира" не было в литературе произведения, где бы с такой полнотой раскрывались особенности русского национального самосознания: следование христианским заповедям, высокая нравственность, любовь к Отечеству.
Ценность каждого из героев "Войны и мира" проверяется "мыслью народной". Именно в народной среде раскрываются лучшие качества Пьера - его бескорыстие, простота, пренебрежение к удобствам жизни, человечность. Общение с простыми русскими солдатами и мужиками рождает в нем желание "войти в эту жизнь, всем существом проникнуться тем, что делает их таки ми". Столкнувшись с силой и правдой кровавых событий под Бородином, Пьер осознает искусственность и фальшь прежних своих умозаключений. Ему открывается другая правда, он приходит к идеалу народной жизни: "В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка". И это понял граф, который вместе с остальными ел лошадиное мясо, мучился от вшей, стаптывал в кровь ноги.
Л. Н. Толстой неизменно подчеркивал связь своих героев, особенно любимых героев, с живой жизнью народа. "Наш князь", - ласково называют солдаты Андрея Болконского. А как преображается его сестра Марья, когда, несмотря на предложение француженки Бурьен, отказывается покориться завоевателям!
А что, например, заставляет Наташу Ростову во время отъезда из Москвы сбросить с подвод собственное имущество и отдать их раненым? Ведь это и есть истинное проявление милосердия, сострадания и доброты, которые видит Толстой в своем народе. Такую же силу национального духа обнаруживает Наташа Ростова в русской пляске и восхищении народной музыкой. Любуясь танцующей Наташей, писатель изумляется: "Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, - эта графинечка, воспитанная гувернанткой-француженкой, - этот дух, откуда она взяла эти приемы... Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские".
Рассуждая о единении русского народа. Толстой особо подчеркивает патриотизм мирных жителей. Оставляя Смоленск, горожане добровольно сжигают свое имущество, не желая отдавать его завоевателям. По приказу Кутузова москвичи уезжают из родного и, безусловно, любимого города - сердца России не потому, что боятся французов, а потому, что не хотят жить под властью захватчиков.
"Мыслью народной" пронизаны размышления писателя о Бородинской битве и партизанском движении.
По представлению всех участников сражения на Бородинском поле, это была такая битва, когда нужно было умереть, но победить. Ополченцы шли на бой в белых рубашках смертников, заранее понимая и принимая свой конец. "Всем народом навалиться хотят, одно слово - Москва, один конец сделать хотят".
Той же "мыслью народной" проверяется деятельность исторических лиц: Наполеона и Кутузова, Сперанского и Растопчина. Например, нам симпатичны простота и будничность Кутузова, его мудрость и понимание народа, действительная забота о людях. Он всегда умел угадать "значение народного смысла события". "Источник этой необычайной силы прозрения лежал в том народном чувстве, которое он носил во всей чистоте и силе его", - так определит Л. Н. Толстой сущность его полководческого таланта. И, с другой стороны, нам отвратительны эгоизм и поза Наполеона, готового шагать по трупам к вершинам собственной славы: "Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело для него значение, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли". Мы не можем говорить здесь ни о нравственности, ни о человечности.
Итак, все герои романа проверяются именно "делом народным": одушевлены ли они всенародным чувством, готовы ли на подвиг и самопожертвование. Вот почему Толстому в доказательство главной "народной" мысли романа не понадобилось большого числа образов из народной среды. "Народное" раскрывается в "Войне и мире" как всеобщее, национальное.